Деревня Мотовилиха появилась пришил мерно в конце XVII века. Избы ее стояли над речкою. Речка металась из стороны в сторону, петляла, а местами складывалась в рогатку, ну совсем как мотовило для наматывания пряжи! Мужицкий зоркий глаз это подметил, потому и пошло речке, а потом и деревне такое название. От Мотовилихи до Егошихинского завода было четыре версты. По лесной дороге на телегах мотовилихинцы ездили в заводской поселок - по большим праздникам помолиться в церкви, поторговать на бойком месте излишками своего хозяйства, потолкаться в лавках.
На берегу строились пристани, склады, из труб валил дым, от железного лязга закладывало уши. Мотовилихинцы крестились, отплевывались. "Погодите, - зубоскалили бойкие егошихинцы, - и до вас доберутся!"
И верно, весной 1736 года по дороге в Мотовилиху проскакали чиновники Бергдиректории с указом императрицы Анны Иоанновны строить в устье Мотовилихи, где ее подпирают воды Камы, медеплавильный завод. В мае завод заложили: отслужили молебен, окропили прибрежную землю святой водою, в краеугольный камень поместили икону Божьей Матери Одигитрии. С того дня началась история Мотовилихинского завода.
Стоном стонала дорога. На строительство гнали рекрутов. Под охраною свирепых конных унтеров, под угрозою шпицрутенов шли в затылок друг дружке крестьянские парни. За ними тряслись на телегах, пешком брели крепостные мужики, бабы, ребятишки. Надсадно ревели отощавшие в пути коровенки, привязанные к телегам. Тоскливыми глазами глядели в узкое, меж деревьями, небо старики. Оторвали их от родимой земли, от родных погостов, погнали помирать в чужие края.
Гатили берега, из бревен лиственницы строили поперек речки плотину со шлюзами, с двумя водобойными колесами, копали пруд. Уткнулась северная речка в высокий заплот, замерла, поднялась в берегах, затихла, только рябь от ветра бежала поверху. И погожими вечерами зеленая тень горы Вышки клином ложилась на пруд.
В 1783 году в связи с "иссякновением руд" Егошихинский завод был закрыт. Мастеровые побросали свои пожитки на подводы, начали перебираться в Мотовилиху. Семейства Вагановых, Верзаковых, Гилевых, Кондаковых, выходцев из Кунгурского уезда, из других деревень Прикамья, прочно оседали на мотовилихинской земле.
Завод в рабочей слободе плавил отборную медь, пережил начало XIX столетия, продержался еще полвека. А за эти полвека случилось много событий. Припомните, припомните! По всей Европе и Азии пораскидали войны сирые кости русских солдат. Они лежали в тучной земле Аустерлица, усеяли Бородинское поле, долгие дороги в оставленный Наполеоном Париж, остались в Персии и турецких владениях, на скалистом побережье Крыма, на бастионах Севастополя. Коротко мелькнуло в истории сморщенное личико молодого импеpaтоpa Павла I, возникли холеные черты Александра I, мигом заслоненные мудрым обликом Кутузова, мужественными лицами русских гренадеров и партизан; над виселицею повешенных декабристов холодно проглянули глаза Николая I. Через Пермь в Сибирь проехал Александр Радищев, прошли по Сибирскому тракту в арестантских халатах декабристы, петрашевцы. А безвестные труженики Мотовилихи лили медь. За их пушками стояли канониры на Бородинских редутах, на бастионах Севастополя. То была медная эпоха в жизни Мотовилихи, за ней же следовала эпоха стали.